[1sentence]

Автор: Юджин Аллертон
Фандом: Shingeki no Kyojin
Пейринг/Персонажи: Райнер/Бертольд
Тип: слэш, гет
Рейтинг: R и NC-17
Дисклеймер: отказываюсь
Авторские примечания: встречаются AU, dark, смерть персонажа и разные таймлайны, включая постканон.

#01 – Стройный

"Гладко врет", - думал Бертл, когда Райнер упоенно описывал парням свою девушку, хрупкую, стройную, мечтательную и невероятно чувственную.

#02 – Отдых

Райнер часто по целому дню сидит на берегу реки, подолгу смотрит на очертания городских стен вдалеке, а потом строит свой игрушечный город, вырезает ножом из дерева крошечных человечков, строит дома и разрушает дома, откусывает человечкам головы и строгает новых без устали, и вскоре уже Бертольду начинает казаться, что этим целебным отдыхом - "природой и творчеством", как сказал седой доктор - Райну все равно не помочь.

#03 – Стержень

- В вас должен быть внутренний стержень, - цитирует Райн слова Кита Шадиса, когда Бертл отказывается от украденной на ферме бутылки вина, которую 104-й по кругу распивает у костра.

#04 – Апельсин

Отец выращивал в крытых теплицах апельсиновые деревья с солнечными сладкими плодами, и Райнер мечтает собрать собственный урожай апельсинов и угостить Бертла, быть может когда-нибудь, когда они, наконец, вернутся домой.

#05 – Запись

За сочинение по журнальным записям Разведки и Гвардии о событиях ""того самого" дня Райнер умудряется получить" отлично", что остается загадкой для Бертла, сдавшего безапелляционный и честный пустой лист.

#06 – Клей

Мелкий забрался на лавку с ногами, с видом эксперта склонился над верстаком, на котором Райнер подмазывал клеем расползшиеся кое-где швы воздушного змея, а потом, оглянувшись, окрикнул Бертла и Энни, сидевших в саду: "Мам, пап, идемте запускать, все уже готово!"

#07 – Ловкость

Ловкость Бертла в обращении с приводом куда-то исчезала в обычной жизни, когда он в столовой ронял поднос с завтраком на Жана, умудрялся защемить Саше палец дверью, а однажды рухнул с верхней райнеровской койки, перебудив грохотом среди ночи всю казарму.

#08 – Золото

Волосы Райнера постепенно теряли золото, и все больше переливались на солнце изморозью седины, как однажды заметил Бертл, проследив взглядом за утренним ярким лучом, задержавшимся на соседней подушке.

#09 – Шея

Бертольд гладит большими пальцами горло Райнера, острый кадык, светлую колкую щетину, смыкает руки в замок на шее, и с силой притягивает ближе для поцелуя.

#10 – Серьезность

Серьезность приказа пробить стену навалилась неподъемным грузом в тот момент, когда Бертл увидел, как беременная девушка целует вернушегося живым разведчика, и понял, что спастись она уже не успеет.

#11 – Этаж

В детстве на втором этаже амбара они построили свою Пещеру: сделали стол из фанеры, шкаф из ящиков, кровать, похожую на гнездо из досок и старых одеял, притащили книги, альбомы с гербариями, карты, игрушки, подзорную трубу и даже подаренные отцом арбалеты, и все это Райнер нашел нетронутым, вернувшись много-много лет спустя.

#12 – Азарт

Бертла выворачивает в переулке за таверной пивом и желчью, и он, отплевываясь, думает, как же ненавидит дружелюбность и азарт Райнера в отношениях с обычными людьми, его тягу к тем, кто однажды его уничтожит, его готовность рискнуть ради теплой жизни в отряде их общей тайной и их надеждой на то, что все-таки выберутся вместе и смогут как-нибудь жить дальше.
.
#13 – Любопытство

Обреченно пялясь на все еще теплую и густую жидкость в своей горсти, Бертольд пытался объяснить то, что произошло, простым любопытством, но сам в это почти не верил.

#14 – Фингал

Мелкий пацан Браунов щербато лыбится, щурясь на солнце тем глазом, под которым у него цветет пунцово-красный фингал, и мать Бертольда, глядя на зареванные глаза сына, спрятавшего от нее в кулаке драгоценный райнеровский зуб, думает, что хорошо бы этот Райнер ошивался здесь почаще, собирая синяки от местной шпаны вместо ее маленького Берти.

#15 – Шок

- Поначалу, знаешь, был шок, непривычно, и я думал, что дружбе все, конец, так глупо, - признался Бертл, поглаживая приятно тяжелую руку Райнера на своем плече, - но ты ведь все равно у меня самый близкий, и все до конца знаешь, и смог мне простить, так что и я, наверное, тоже смогу привыкнуть.

#16 – Щетина

Райнер опять забывается, шуршит ногтями по щетине, прочесывая челюсть и подбородок, и замирает под внимательным взглядом Бертольда, который за своей бородкой ухаживает с тридцати лет и уже давно забыл, поди, как же она, едрена вошь, чешется, пока отрастает.

#17 – Лужа

Райнер пролетел мимо Бертла с победным кличем вниз с холма и приземлился в центр первой за осень замерзшей лужи, а вот когда ледяная корка с треском провалилась, и он по подбородок оказался залит холодной грязью, настала очередь Бертла хохотать до икоты, пытаясь его одновременно вытянуть и не свалиться в грязь самому.

#18 – Паркет

Протяжные стоны среди ночи и бродившие по деревни титаны с глазами вчерашних соседей, скрипевший от чьих-то шагов за дверью рассохшийся паркет в доме старосты, куда их притащили и на долгие часы оставили в одиночестве, блеск стеклянных шприцов на подносе, запах спирта и боль, так много невыносимой боли - Райнер и Бертольд многое могли бы рассказать служителям Культа Стен о том, что настоящий ад не всегда дожидается смерти, чтобы прибрать себе потерянную человеческую душу.

#19 – Дым

Дым горящей деревни стелился им вслед по ночным полям, глаза щипало от едкой гари, когда Райнер вдруг отпустил его руку, и Бертольд так и не смог догнать его, хотя до сих пор каждую ночь в этом сводившем с ума кошмаре пытался снова и снова.

#20 – Жертва

Бертольд считает жертв в Тросте, складывает их десятками, сотнями, а быть может, и тысячами, и Райнеру кажется, что на этот раз он не остановится, пока не запомнит всех.

#21 – Уют

Райнер ставит под гнет квашеную капусту, пересыпав ее сладкой от первых заморозков клюквой, а Бертл просматривает и чинит зимнюю одежду, и уют этих мгновений как ничто другое прощает и приглушает их вопящее на тысячи голосов прошлое.

#22 – Сирена

Еврейский мальчик с разбитой о камень головой был первым трупом, который они увидели, спасаясь от хлынувших в гетто отрядов СС, его пустые, ничего не успевшие понять глаза да стонавшие над головой сирены воздушной тревоги были единственным, что Бертольд мог вспомнить спустя много лет о том дне.

#23 – Талия

Со свежими лилиями в волосах и кружевным поясом вокруг хрупкой талии, Энни казалась воплощенной грацией и нежностью, и даже Райнер, забыв на время о своей неприязни, искренне пожелал ей счастья в новой, замужней, жизни.

#24 – Банка

Райнер приносит из темноты леса еще дюжину светлячков в сомкнутых лодочкой руках, ссыпает их стеклянную банку из-под компота, закручивает жестяную мелко издырявленную крышку, и заявляет, что подарок Бертла для Энни готов, только вот Бертольд стоит и не знает, почему ему одновременно так щемяще грустно и хорошо в этой странной летней ночи.

#25 – Тропинка

Тропинка уже почти не видна среди деревьев в стремительно сгустившихся сумерках, но Райн упорно тянет его за руку, вперед, так давно, что у Бертла от усталости подкашиваются ноги, но он упорно продолжает их переставлять, потому что Райн только что протянул ему комок хлеба, смятый из крошек со дна походного мешка и сказал, что они скоро выберутся из леса, а там мамы, папы, дом, кошка и собака, цыплята, вишневое варенье и все хорошо.

#26 – Флирт

Райнер тогда говорит, что в искусстве флирта будет тренироваться на Кристе, в ответ Имир хохочет, говорит, что Бертла этим точно не проймешь, а еще обещает зазвездить промеж глаз, если рискнет, и, кажется, тут уже не шутит.

#27 – Коридор

Райнер несется по школьному коридору, сквозь застывшие во времени фигуры одноклассников, и у него почти не осталось времени, чтобы предупредить Бертольда, остановить его руку, вытягивающую из рюкзака отцовский ругер, остановить палец на курке спускающий с оглушительным треском первые пули в толпу перед дверьми столовой.

#28 – Степень

Всю степень собственной смешной и жалкой безнадеги Райнер осознал, когда Бертл, положив длинные руки на его койку, попросил передать Энни ради дружбы еще одну, самую последнюю записку, и Райнер, кляня себя на чем свет стоит, как настоящий друг, конечно согласился.

#29 – Крошка

В тюрьме Бертольд подманивает хлебными крошками крысу, та, забывшись от голода подбирается ближе, и он ловит ее, сворачивает голову, раздирает шкурку и вгрызается в горячее мясо - после человечины уже и не мерзко - а мех пропихивает под чугунный ошейник, потому что драные раны от зазубренных краев все время дымятся, не заживая.

#30 – Мозоли

- Когда нас поймают, я хотел бы умереть вот так, - Бертл берет его руку, прижимается щекой к теплым шершавым мозолям на большой ладони, и Райнер просто смотрит в черноту леса и согласно молчит.

#31 – Шаг

Слишком массивное тело стало рушиться, ломаться по изъеденным коррозией дырам в дымящейся плоти и, наконец, раздавило само себя, неспособное на один единственный шаг прочь от города вслед за Райнером.

#32 – Провал

Райнер не любит признаваться, что хорошо поет, но однажды вечером, когда отрядом они вспоминают песни из детства, он дожидается тишины и мелодично напевает почти забытый, оставленный в далеком прошлом мамин романс, и только Бертольд замечает, как затягиваются льдом черные провалы его карих и обычно таких добрых глаз.

#33 – Напоминание

- Что поделать, если моему единственному и самому обожаемому Райнеру вечно нужны напоминания, - жалуется Бертольд потолку, нарочно не глядя на Райна, который, как всегда, напрочь забыл про его день рождения.

#34 – Медаль

Чтобы отвлечь Бертла от пылающей на его острой коленке ссадины, Райнер достает из родительского стола дедину медаль и говорит, сияя похлеще той медали, что мечтает стать таким же крутым разведчиком, как деда, и убить всех вообще титанов.

#35 – Финиш

- Все, финиш, это не правильно, я больше не трону Стену, и ты не тронешь! - шипит Райнер, но Бертольд даже не собирался больше спорить, для себя он уже решил.

#36 – Обмен

- Способность на способность, - в шутку предлагает Бертольд, и Райнер отвечает, что забрал бы себе пару десятков метров, а ему в обмен отдал бы броню, потому что слишком больно, говорит он, совсем без кожи.

#37 – Звено

После Троста они не разговаривают, Бертольд на распределении сам уходит из центрального боевого звена в обеспечение, солдаты которого охраняют повозки, и наверное должно случиться чудо, стена сама собой рухнуть или, ну там, люди начать жрать титанов, чтобы он снова посмотрел Райнеру в глаза без страха.

#38 – Половина

Вечером Бертольд рассказывает, что при объезде земель наткнулся на стадо коров, голов тридцать с телятами, и хотел привести, но они смогут вытянуть зимний прокорм разве что половины, на что Райнер, разминающий ему уставшие за день ноги, говорит, что вытянут, в полях за разрушенными деревнями запада трава высокая, дождей было много, и если работать до последнего луча, то запасти успеют достаточно, пусть ведет своих коров, всех разом.

#39 – Рык

Обжигающий рык Райнера прокатывается по его напряженному телу густой вибрацией, он цепляется за деревянный край кровати, выгибается и, тяжело задыхаясь, просит еще таким шепотом, какого Бертл никогда за всю жизнь не слышал.

#40 – Деталь

Глядя на свои узловатые, разбитые артритом пальцы, на простое серебряное кольцо, которое уже давно не снималось свободно, Бертольд думал обо всех тех простых деталях: ботинках у двери, ручке, открытой и высохшей рядом с листом чистой бумаги на секретере, куртке, небрежно накинутой на изножье кровати, не промытом помазке в ванной - всем том, что еще хранило в себе Райнера, тогда как его самого больше не было рядом.

#41 – Преграда

Эта преграда вырастает между ними навечно: то, что Бертольд сделал с Тростом, по собственному желанию, и то, что Райнер по собственному желанию делать отказался.

#42 – Гуща

- Тефтелек бы сюда, или нарезки, - поморщился Райнер и выразительно посмотрел на Бертольда, который раскладывал по тарелкам разваренную морковно-капустную гущу, награжденную в рецепте гордым званием "овощного рагу".

#43 – Цена

- Да какая разница, не в цене дело, - отговаривается смущенный Бертольд, цепляя к жилету Райнера золотые карманные часы с тонкой гравировкой на крышке "Навечно твой Бертл"

#44 – Соломинка

Райнер грызет соломинку, смотрит на пушистые комья белоснежных облаков в чистом небе, и на душе у него легко и хорошо, потому что рядом спит крепким, на удивление спокойным сном Бертл, сморенный ветром, налетающим с полей, и золотистым полуденным солнцем.

#45 – Пощечина

Первого леща Райнер огребает, когда Бертольд выплевывает ему в лицо, что никак не ожидал от лучшего друга желания оприходовать его задницу, второго отхватывает, когда спешно застегивается в конюшне, а Энни, натянув трусы и форменные брюки разом, просачивается мимо Бертла наружу - и вроде бы обе пощечины гадкие и поделом, и обе жгут стыдом щеки, но Райнеру все равно кажется, что они в какой-то мере друг друга компенсируют.

#46 – Пример

Райн же не слепой и не дурак, он видит как изнывает Бертл, ловя каждое слово и каждый жест Энни, и просто ради примера, красного словца, дружеской, чтоб ее, поддержки выдумывает свои чувства к маленькой Кристе, в которые никто, впрочем, кроме этого самого Бертла, и не верит вовсе.

#47 – Туман

С возвышенности, где располагалась академия было видно, как туман красиво выстелил холмы, лежавшие ниже до самой Стены, но Бертл, когда позвал Райнера, чтобы показать, вдруг услышал, что это "словно мертвые титаны, которых мы вырежем однажды", и тогда впервые усомнился в душевном здоровье своего друга.

#48 – Увлечение

- Да просто увлечение, от нефиг делать, - безразлично пожал плечами Райнер, когда Жан забрал и стал листать блокнот с его карандашными набросками Бертла, задумчивого на лекциях, раскрасневшегося от полетов на тренировке и даже спящего.

#49 – Электричество

- Электричество везде что ли вырубили? - спрашивает Райнер черноту комнаты, в коридорах общежития уже вспыхивают огоньки и фонарики и плохо узнаваемые лица сокурсников мелькают в пляшущих тенях, сообщая, что это до утра, зато Бертольд закрывает дверь, легко проводит тыльной стороной пальцев по рельефному предплечью Райнера и говорит спокойно и тихо, что свет, в общем, и не понадобится: принять ванну можно сегодня и при свечах.

#50 – Спуск

Скользкий и крутой спуск по камням подземного города завершается в той самой Небесной пещере, о которой иногда говорили в казармах, тут купол каменного потолка изгибается как небосвод, да в проломе и правда видны хрустальные звезды, и Бертл берет его руку в свою и спрашивает, успел ли он загадать желание, на что Райнер отвечает, что успел, и вот оно как раз только что исполнилось.